На сегодня профессия журналиста остается одной из самых престижных, а, следовательно, и высокооплачиваемых видов деятельности во всем цивилизованном мире. Но, как известно, Россию «аршином общим не измерить», а потому, если вы собираетесь жить и работать журналистом в России, надо и мыслить в первую очередь исконными категориями — общественной пользой, просветительской идеей, сеянием разумного, доброго, вечного... То есть, если вы идете в журналистику в первую очередь ради денег, то делать этого не стоит, а если деньги — это больше приятное приложение к вышеперечисленным потенциальным достоинствам журналистики, то здесь вы найдете и возможность творческого самовыражения, и интересную, насыщенную событиями жизнь, и общение с неординарными людьми... В общем, всего и не перечесть.
Конечно же, не все так печально. Особенно в столице. Чем же дальше в провинцию, тем печальнее. Сегодняшнее состояние журналистики — пример того, как сознание определяется бытием. Кризис финансовый оказывается чреват кризисом творческим.
Впрочем, не будем забегать вперед. Чтобы зарабатывать, надо работать. Так что проблема трудоустройства все-таки первична.
В связи с вечно нестабильным состоянием российской экономики многие стремятся уехать за рубеж.
«ЗА МОРЕМ ТЕЛУШКА — ПОЛУШКА...»
Успех вашего трудоустройства на Западе зависит не только от вашей квалификации, но и вообще от профессии — к примеру, в компьютерных фирмах США считается дурным тоном не иметь в штате русских программистов, а вот о журналистах такого не скажешь. Чтобы работать в англоязычных СМИ, нужно великолепное знание языка. Есть своя специфика и в организации работы редакции, и в специализациях. Как признается Игорь Дробышев («Журналист», 1993, № 2), которому удалось месяц проработать в единственной общенациональной ежедневной газете США «USA today», в Америке процветает особый вид журналистики — «fast-food journalism», по-русски — «журналистика быстрого обслуживания» (по аналогии с закусочными «Мак-Дональдс» такую прессу называют «Mac-paper»): все «архитектурные излишества» в материале нещадно «вырубаются» редактором, остается лишь насыщенная фактами выжимка, которую читатель может проглядеть за несколько секунд». Кроме того, сегодня классный репортер — не тот, кто, высунув язык, бегает по городу в поисках новости, а тот, кто знает, где и когда ее ждать. Так что составить конкуренцию репортерам, уже имеющим стаж работы, а, следовательно, контакты, связи и свои источники информации, очень и очень сложно. Что же касается Америки, то помимо всего прочего по американскому иммиграционному законодательству иностранец может получить «рабочую» визу лишь в том случае, если работодатель докажет властям, что на данном рабочем месте ему нужен именно он, а не американец. Таким образом, открытыми остаются лишь русскоязычные эмигрантские СМИ и иностранные редакции больших медиа-конгломератов.
Что касается размеров и форм оплаты журналистского труда, то в печатной прессе, как правило, нет разделения на оклад и гонорар. Журналист выдает объем, установленный подписанным контрактом, и получает за это фиксированную сумму, которая в среднем равна:
издатель (управляющий) — от $50 000 в год,
главный редактор, редактор отдела — $30 000 — $200 000 в год,
репортер — $25 000 — $125 000 в год,
корректор (выпускающий редактор) — $10 000— $75 000 (в среднем $25 000 — $45 000) в год,
фотокорреспондент или художник — $20 000 — $65 000 в год,
рекламный агент — $12 000 — $30 000 в год, не считая файндерских (агентских, комиссионных) процентов от суммы сделки,
менеджер по продажам — аналогично рекламному агенту,
специалист по маркетингу и промоушну — $25 000 — $100 000 в год.
Однако, как нам стало известно, ни одно из известных кадровых агентств не имеет в базе данных зарубежных журналистских вакансий.
ЗА «МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ» РОДИНЫ
Что же касается отечественных перспектив, то в плане трудоустройства они замечательны. Журналисты требуются везде — ив журналистике, и не совсем (см. раздел по специализациям). Сегодня студенты журфака МГУ, просматривая на факультетской доске объявлений призывы страждущих работодателей, над предложениями с окладом ниже $300 в месяц даже не задумываются. Дефицит кадров налицо.
Ситуация с размерами оплаты труда в Москве примерно следующая. Сразу замечу, что вся цифровая информация получена из неофициальных источников, так как официально она относится к категории коммерческой тайны и при заключении контракта обязательным условием является подписка о неразглашении. Итак, в электронных СМИ ситуация такова.
Сегодня производством ТВ-программ занимаются не только сами каналы, но и организации, которые эфирных каналов не имеют, но производят сюжеты и программы с последующей продажей их трансляционным компаниям. В качестве примера можно назвать Авторское телевидение (АТВ). Кроме того, работают также свободные журналисты, так называемые стрингеры — с оператором или просто с камерой они добывают необходимый материал, который после монтируется уже на месте и продается трансляционным каналам. Таким образом, в зависимости от своих талантов, опыта и пробивной способности журналист электронных СМИ в Москве может получить 300 рублей в месяц, а может и $20 000 в день.
Основными формами оплаты, как и везде, на радио и телевидении являются оклад и (или) гонорары. На размеры выплат и их регулярность повлиял августовский экономический кризис 1998 г. Например, средний оклад журналиста на НТВ внешне не изменился — как год назад, так и сегодня он составляет около $2 000 в месяц, но курс доллара, в соответствии с которым выплачивается рублевая зарплата, теперь значительно ниже рыночного, а иногда уступает даже курсу ММВБ (например, в обменных пунктах доллар равняется 24 рублям, а «курс НТВ» — 18 рублей за доллар). Таким образом, размер заработка уменьшился в среднем на 30—40%. Аналогичная ситуация на канале ТВ-центр. На Авторском телевидении «ставка» штатного журналиста равна в среднем $600 в месяц плюс гонорары — совет редакторов оценивает качество материала, и в зависимости от оного гонорар может составить от $30 за трехминутный сюжет (в среднем он равен $100). Это касательно информационных сюжетов. Что же до аналитических материалов и фильмов, то здесь соответственно и цифры совсем другие. В зависимости от того, кто финансирует проект (он может быть и рекламным, и спонсорским), десятиминутный фильм может принести автору от $5 000. Существуют и задержки выплат, а форма оплаты в основном безналичная — деньги перечисляются на персональный счет журналиста в банке, и он в случае необходимости пользуется своей кредитной карточкой.
Что же касается печатных СМИ, то здесь ситуация схожая. Устроиться и закрепиться можно практически в любом, даже самом престижном издании. Главное, что всегда выгодно отличит вас от конкурентов и, следовательно, вынудит начальство отдать предпочтение именно вам, — инициативность (редакционные задания здесь редки, поиск темы — обязанность журналиста), связи (возможность в любое время дня и ночи получить комментарий авторитетных лиц, даже в случае необходимости позвонив им домой), информированность (знание, где и когда произойдет нечто интересное, и обладание возможностью оперативно получить всю необходимую информацию). Если вы обладаете этими качествами или задались целью обладать ими — у вас не должно быть проблем с трудоустройством.
Выгодное отличие печатной прессы от электронных СМИ сегодня состоит в том, что газетная так называемая «джинса», или «заказуха» — загримированный под информационный рекламный материал, — может оплачиваться наличными и уходить, таким образом, из-под налогообложения. Вообще сегодня борцы с непосильным налоговым бременем на выдумку хитры. Придумано немало способов обойти или минимизировать участие в сказочно пустом бюджете. Один из них происходит под громко декларируемым девизом «МЫ В НИЩЕТЕ — И ВСЕ НА «МИНИМАЛКЕ»! Таким образом, по слухам, поступает «Московский комсомолец» (официальная ставка штатных журналистов — 100 рублей в месяц), минимизируя налог с фонда заработной платы, а остальную часть зарплаты выплачивая «по-черному» или в качестве премии. Это помогает держать коллектив в целом и каждого его участника в отдельности в прочной финансовой узде, своевольно определяя размер его материального поощрения.
Особого интереса заслуживает ноу-хау руководства одного из провинциальных СМИ, которое вскоре, видимо, станет немыслимо популярным. Сама суть маленькой организационно-финансовой хитрости состоит даже не в том, что в штате газеты нет ни одного сотрудника (предельная минимизация штатного потенциала, кажется, давно освоена повсеместно). Изюминка в том, что трудовые взаимоотношения «работник-работодатель» здесь как бы вовсе отсутствуют. Формально они подменяются отношениями «покупатель-продавец», а то и вовсе «арендатор» и «арендодатель». Дело в том, что все, написанное творческим пером, рассматривается как некий предмет, находящийся в интеллектуальной собственности автора, но все же предмет в полном соответствии с действующим законодательством могущий быть проданным и купленным. Цена, понятно, договорная. Минимизация налогообложения в сравнении с налогами, которые предстоит уплачивать «с работника», полная. И если в случае продажи, к примеру, серии репортажей еще придется потратиться на налог с продаж, то если ту же серию просто сдать в аренду, то фискально-финансовая сторона оказывается еще привлекательнее. При таких взаимоотношениях журналиста с редакцией, к слову сказать, несколько повышается защищенность его авторских прав — в договоре аренды можно точно прописать срок и условия использования его материалов.
В то же время, очевидно, падает до минимального уровня социальная защищенность сотрудника, он «выключен» из системы медстрахования, пенсионных фондов и других социальных структур. Как правило, это редко тревожит молодых репортеров, не думающих до поры о своем здоровье и пенсионе. Однако со временем эти проблемы проявляются все более ощутимо. Посему схема наилучшим образом применима структурами, сотрудники которых являются совместителями и уже обеспечены социальными гарантиями на одном месте работы. Тогда на другом они могут спокойно продавать или сдавать в аренду свою интеллектуальную собственность и радовать редактора экономией фонда заработной платы. А тема актуальности вышеупомянутой «системы минимизации налогообложения» в условиях налога на вмененный доход еще ждет своего исследователя.
Итак, по признаниям работников столичной прессы, после кризиса выгоднее всего работать в крупных стабильных журналах типа «Космополитен», «Элль», «Карьера», «Профиль», «Деньги»... Оклады здесь достаточно высокие (минимум $500) и гонорары — $150—$200 за статью объемом примерно 3 стандартных журнальных полосы. «План» штатного журналиста — в среднем две статьи в месяц. Так что месячный доход подсчитайте сами.
В крупных газетах, как признаются сами журналисты, выгоднее работать «на гонорарах». Хотя оклад штатного сотрудника составляет в среднем $500 в месяц, он попадает в мельницу редакционной машины и обязанностей автоматически становится больше, чем прав. Человеку с хорошей производительностью труда выгоднее и спокойнее работать вне штата — никто ничего не требует, на сколько написал — столько и получил.
Распределением гонорарного фонда и фонда заработной платы занимается, как правило, начальник отдела — общий денежный фонд газеты делится на так называемые бюджеты отделов. А там уж виднее, кто чего стоит.
Что же касается провинциальных СМИ, то ситуация здесь неоднозначная и в основном безрадостная. Говорят, что профессиональный уровень провинциальных журналистов сегодня снизился. В числе прочих причин этого печального факта можно выделить несколько основных.
Во-первых, наиболее активная и перспективная молодая поросль профессиональных журналистов в поисках лучшей доли эмигрирует в столицу. И, тем не менее, происходит явное омоложение провинциальных СМИ, что связано сегодня не только и не столько с пенсионным возрастом или творческой немощью ветеранов пера. Просто зрелые люди не могут работать на (в) таких условиях, и вынуждены порой кардинально менять вид деятельности либо готовиться к прозябанию. В то же время молодежь, еще не утратившая способности получать самоудовлетворение от причастности, скажем, к «модному молодежному радио», вполне может поработать и без адекватной оплаты труда, тем более что, с другой стороны, и само качество труда и его профессиональный уровень таковы, что платить как бы и не за что. Замкнутый порочный круг: работник как бы работает, работодатель как бы платит. И все как бы довольны. Но при этом качество конечного продукта оставляет желать... Провинциальный работодатель сегодня не может удержать профессионалов достойной оплатой труда.
Вторая причина: очевидная ограниченность возможности творческого роста опять же из-за банального отсутствия средств: журналисты в провинции особенно давно никуда не ездят, отсутствуют обмен опытом, повышение квалификации.
Как показывает опыт, многое зависит от человеческого фактора — непосредственного руководителя СМИ в провинции, часто объединяющего в себе функции и главного редактора и директора коммерческого предприятия «Редакция СМИ». Обладая, таким образом, всеми возможностями для максимально эффективного управления структурой, лишь немногие реализуют это на практике.
Несмотря на фоновую нищету провинциальных СМИ, нет правил без исключения. Жарким летом 1998-го, когда по земле русской разносился стон творческой интеллигенции, которой в очередной раз стало очевидно ее место, мне доводилось наблюдать редакцию газеты «Вечерний Н-ск», где полтора десятка штатных (!) сотрудников регулярно получали заработную плату в размере от 800 до 1,5 тыс. рублей. В сравнении с тотальными многомесячными задержками вдвое, а то и вторе меньших зарплат у большинства прочих газетчиков этой губернии, ситуация казалось просто сказочной. Секрет крылся в грамотной хозяйственно-политической деятельности руководителя СМИ, являвшегося в то время депутатом местного законодательного собрания.
Существует и другая практика: журналистам начисляются довольно неплохие по местным меркам оклады, но выплаты их откладываются на необозримое будущее, в результате работник получает причитающееся уже тогда, когда в условиях постоянного роста цен эти деньги реально уже не представляют собой той суммы, которая была бы при своевременной выплате.
И за это время руководители СМИ подобно мелким гешефтмахерам, пытаются, и в большинстве случаев небезуспешно, попользовать имеющиеся средства.
Благо журналисты, казалось бы, самые информированные о своих правах работники, практически никогда не пытаются отстаивать их в суде. Возможно, в силу также хорошей информированности об этом институте.
В прошлом году Ростов-на-Дону был потрясен гибелью сотрудника местной газеты «Приазовский край», объявившего голодовку, чтобы добиться от руководства газеты погашения многомесячных долгов. Однако даже эта трагедия не стала объединяющим фактором. Отстаивать свои кровные интересы каждый предпочитает самостоятельно, возможно, в глубине души догадываясь, что счастья никогда не хватит на всех и надеясь оказаться наиболее близким к «кормушке».
В провинции практически неизвестны СМИ, в которых размер гонорара реально определялся бы коэффициентом трудового участия. Увы, распределение происходит несколько иначе. В подавляющем большинстве печатных изданий оплата труда журналиста складывается из следующих составляющих.
Собственно зарплата — ставка в провинции колеблется от минимальной до десяти-пятнадцати таковых в зависимости от уровня и благополучия СМИ.
Гонорары. Гонорарный фонд при всем разнообразии способов подсчета строк и квадратов колеблется в пределах от 50—60 до 300—500 руб. за объем текста, отпечатанный стандартным шрифтом на формате А4.
Несколько иной политики придерживаются электронные СМИ. Радиожурналисты, как правило, вынужденные совмещать в себе функции агента по рекламе, диктора и звукооператора (на коммерческих FM-станциях), не получают за свой труд почти ничего и в большинстве работают на голом энтузиазме да процентах от своих рекламных сделок. Официальный оклад выпускающего редактора новостей на региональной ТРК «Пульс» (Ростовская область) составляет 400 руб. в месяц. В свое время главный редактор радио «Пульс» признавался, что сам вынужден «бегать по рекламе», чтобы зарабатывать на файндерских. Политика жесткого разделения журналистской и рекламной деятельности, проводимая в цивилизованных странах, в российскую глубинку, похоже, не придет никогда — и слава Богу, иначе журналистское племя вымирало бы вдвое быстрее.
Несколько изменить плачевную ситуацию могут личные инициативы и персональные проекты, предполагающие создание авторской программы или написание заказной статьи при спонсорской или рекламной поддержке и т. п. При этом желательно быть уверенным в том, что автор-инициатор не будет «кинут» своим же руководством, если проект окажется действительно финансово перспективным.
Таким образом, очевидно, что и в ближайшее время центростремительная миграция молодых талантов будет продолжаться. Соответственно, провинциальные СМИ еще обеднеют, а в столице будет расти острота конкурентной борьбы за «место под солнцем». Радует только, что столичный рынок журналистской рабсилы еще нескоро насытится. Провинции же, к сожалению, остается лишь уповать на энтузиазм и патриотизм молодых талантов.
